Штирлиц выйдя из гестапо увидел как

Штирлиц, выйдя из гестапо, увидел, как Мюллер разговаривает с дворниками.
- Опять нажрался! - сказал Штирлиц Мюллеру, и отогнал его от своей машины.

Мюллер знал, что русские, размешав сахар, оставляют ложку в стакане. Пытаясь разоблачить Штирлица, Мюллер наблюдал за ним в кафе. Штирлиц взял стакан с чаем, размешал сахар, вынул ложечку, положил ее на блюдце и показал Мюллеру язык, а затем начал пить чай, по привычке придерживая несуществующую ложку.

Штирлиц заходит в кабинет к Мюллеру и видит, как он играет на баяне. Штирлиц удивленно спрашивает:
- Что это с вами, группенфюрер?
- Эх, Штирлиц, не один ты по России скучаешь.

Мюллер, прохаживаясь по кабинету:
— А вот скажите, Штирлиц, какого цвета у меня трусы?
— Голубого, — не задумываясь отвечает Штирлиц.
— Вот вы и попались, Штирлиц! Цвет моих трусов знают только моя жена и русская радистка!
— Перестаньте валять дурака, Мюллер, и застегните ширинку!

— Штирлиц, — устало сказал Мюллер, — Вы отвертелись, когда мы обнаружили Ваши пальчики на чемодане русской пианистки. Вы отвертелись, когда мы нашли их на трубке телефона правительственной связи. Но сейчас Вам не отвертеться! Почему Ваше удостоверение пахнет русской водкой?!
— Вы знаете, Мюллер, — не менее устало ответил Штирлиц, — когда Шелленберг ставил на мое удостоверение печать, он предварительно дыхнул на нее.

Штирлиц выстрелил Мюллеру в лоб, пуля отскочила.
«Броневой!» — понял Штирлиц.

У мужчины спрашивают:
- Какова вероятность того, что, выйдя на Невский,
вы встретите динозавра?
Мужчина:
- Одна миллиардная.
У женщины спрашивают:
- Какова вероятность того, что, выйдя на Невский,
вы встретите динозавра?
Женщина:
- Одна вторая.
- Как так? - спрашивают.
- Ну, - говорит, - или встречу, или не встречу.

Берлин, май 1945 года. Очередь за хлебом. Стоят Гитлер, Гиммлер, Мюллер, Борман. Вдруг появляется Штирлиц, проходит вперед и покупает батон.
Мюллер ему говорит:
— Штирлиц, как вам не стыдно, здесь же люди и постарше вас стоят.
— Герои Советского Союза обслуживаются вне очереди!

Лиам весь вечер просидел в пабе и пил. Наконец, бармен сказал, что паб закрывается, и Лиаму пришлось выметаться вон. Он встал и тут же рухнул на пол. Кое-как он выполз наружу, и, в надежде, что свежий ветер его отрезвит, снова попытался встать и опять упал на земь.
И вот он пополз домой. Приполз. Снова встал на ноги, открыл дверь и снова упал. Прополз до кровати, поднялся опять, и финально обвалился в постель, после чего и заснул.
Утром его будит жена:
- Опять ты вчера нажрался, скотина такая!
- Но как ты узнала? - ошарашено спрашивает Лиам.
- Звонили из паба. Ты забыл там свою чертову кресло-каталку!

- В Академгородке при СССР была самая высокая плотность жителей с высшим образованием на планете.
- Ха! Ты явно не бывал в Цюрихе и не пил с тамошними дворниками!
- Я с ними пил ещё в Академгородке.

- А вот наша гордость - новый учебный класс нашей управляющей компании! Более 150 дворников дважды в неделю приходят на совещания с 8 до 9 утра.
- Эээ... Простите, а зачем им совещания?
- Ну а чем мой заместитель по работе с дворниками должен заниматься?

Погода ночью была мерзкая. Штирлиц шел по направлению к станции, с трудом разбирая дорогу в тумане. Утром Мюллеру доложили, что дорога разобрана на протяжении 6-ти километров.

Просыпаются два рыбака на берегу, земля кругом перерыта,
и сети стоят:
- Ну, Федя, ты вчера и нажрался, ты что ж сети-то на берегу поставил?
- Вася, кто бы говорил "Нажрался"? Где ты вчера грëб, там я и ставил!

Один китаец рассказывает:
- Сизу, пью цяй, стуцят. Открываю дверь, входят и спрасивают: "Ты за Мао или за Сяо?" "За Мао". Сняли станы, надавали. Опять сизу, опять пью цяй, опять стуцят.
Опять спрасивают: "Ты за Мао или за Сяо?" "За Сяо". Опять сняли станы, надавали. Опять сизу, пью чай, опять стуцят. Открываю, снимаю станы, входят гости.

Мюллер вызвал Штирлица и спрашивает:
– Штирлиц, где мы с Вами могли раньше встречаться?
– Может быть в Испании в 36-м?
– Нет, Штирлиц, раньше.
– Может быть в Китае в двадцатых?
– Нет, Штирлиц, еще раньше.
– Не знаю.
– Ну что же ты, Петька!
– Василий Иванович!