Цитата на тему: Вживаться — это слишком психиатрическое слово. Михаил Чехов говорил,Вживаться — это слишком психиатрическое слово. Михаил Чехов говорил, что вжиться можно до сумасшествия… Я вся — одна сплошная любовь к тебе. Даже, пожалуй, слово «любовь» — это еще слишком слабо. У меня к тебе такое чувство, какое только разве к богу можно питать: тут все — и благоговение, и любовь, и послушание. … в человеческом языке есть слово, о которое разбиваются все наши надежды и желания, и слово это: надо. в сутках 1440 минут, Одно слово… О, я безумец! Это слово… я со слезами повторял его накануне, я расточал его на ветер, я твердил его среди пустых полей… но я не сказал его ей, я не сказал ей, что я люблю ее… Я оттого не люблю слово "любовь", что оно для меня слишком много значит, больше гораздо, чем вы можете понять. Он говорил, что очень счастлив со мной, но я здраво отношусь к мужской лести. Даже мысли не допускала, что это правда. Слишком сильные, слишком красивые, слишком мудрые не могут быть любимы, это дань, которую они платят за все свои достоинства. Похоронить любовь в душе — все равно что сдерживать гнев. Она просто пожирает тебя изнутри, доводя до сумасшествия. А назавтра опять мне играть свою роль Ты скоро почувствуешь, что разрушил. Всех интересует, когда можно считать любовь настоящей — так вот вам ответ: когда боль не проходит, когда рана не заживает и когда уже слишком, слишком поздно. — Кажется, я выпил слишком много, — сказал он. Никогда. Страшное слово. Самое страшное из всех слов человеческой речи. Никогда. Слово это сравнимо только со словом "смерть". Никаких "может быть" или "а если?". Никогда. Да пошли они все! Я столько раз говорил это про себя, что на лбу у меня уже могла появиться вытатуированная надпись. Если вы сказали что-то обидное мужчине, пусть это вас не тревожит. Мужчины слишком самодовольны, они просто даже не верят, что вы говорите серьёзно, если это что-то нелестное для них. Настоящий трагизм жизни заключается в том, что старыми становятся слишком рано, а мудрыми слишком поздно... — Я буду выглядеть полной дурой. Знание можно передать, мудрость же — никогда. Её можно найти, ею можно жить, ее можно сделать своим парусом, ею можно творить чудеса, но облечь ее в слова, научить ей кого-либо невозможно. |