Цитата на тему: Когда мне было семь лет, я поведал моему папе, что хочуКогда мне было семь лет, я поведал моему папе, что хочу иметь дом, как у Майкла Джексона. И тогда он сказал мне, что мечты остаются мечтами, это привилегия богатых людей. Я вырос, и теперь моя мечта сбылась – жаль, что этого не видит мой отец. Когда мне было четырнадцать лет, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его. Когда мне исполнился двадцать один, я был изумлён, как поумнел старик за эти семь лет! Теперь напрасно запрещать мне что бы то ни было. Я возьму с собой лишь своё. От тебя ничего не возьму, ни теперь, ни после. Люби меня тогда, когда я меньше всего этого заслуживаю, потому что в этот момент это то, что мне безумно необходимо. Я хочу, чтобы кто-нибудь зашел ко мне в комнату и сказал, что завтрашний день будет лучше сегодняшнего. Мне жаль небосвод этот синий, Молли Мелдрам спрашивает Майкла Джексона: Когда я был мальчишкой, я знал множество людей, к которым мог пойти в гости без предупреждения, понимая, что мне всегда будут рады. Теперь все приятели выросли. И единственным человеком, к которому я мог заявиться без приглашения, оставалась моя мама. Мне надо что-то сделать с тем выражением, которое красуется на моем лице. Хотя выражения своих лиц люди получают еще при рождении — как мой отец, который родился с лицом, которое все хотели набить. У Алкивиада была собака, удивительно красивая, которая обошлась ему в семьдесят мин, и он приказал отрубить ей хвост, служивший животному главным украшением. Друзья были недовольны его поступком и рассказывали Алкивиаду, что все жалеют собаку и бранят хозяина, но тот лишь улыбнулся в ответ и сказал: «Что же, все складывается так, как я хочу. А хочу я, чтобы афиняне болтали именно об этом, — иначе как бы они не сказали обо мне чего-нибудь похуже!» Мне незачем останавливаться в дорогом отеле, потому что я не вижу смысла переплачивать за ненужные мне излишества. Где бы я ни остановился, я — Генри Форд. И не вижу большой разницы в отелях, ведь и в самой дешевой гостинице можно отдохнуть не хуже, чем в самой дорогой. А это пальто — да, вы правы, его носил еще мой отец, но это не имеет никакого значения, ведь и в этом пальто я всё равно Генри Фо Мне нравятся люди, раздираемые изнутри. Но не страстями — борьбой. Мне нравятся те люди, которым неуютно в обществе. Которые чувствуют свою чужеродность. Вот каких людей я хочу видеть в подсовываемых мне сценариях. Потому что я сам такой. Бесят фразы, типа «с тобой так хорошо», «ты мне очень нравишься», «я так тебя хочу», когда за ними не следуют действия и внушение уверенности, что вот он - мой мужчина. Ах, какая смешная потеря Я сама знаю, что ещё молода и прекрасна телом, но, право, иногда мне кажется что мне 90 лет. Так износилась душа. Мне не нужен тот, кто видит во мне только хорошее, мне нужен тот, кто видит во мне и плохое, но при этом, все еще хочет быть со мной! Я ничего тогда не понимал. Мне и невдомек было, что можно нанести человеку такую глубокую рану, после которой уже ничего не вернешь, не поправишь. Иногда для этого достаточно одного твоего существования. Нужно полностью отдаваться делу, которое лучше всего получается, и наблюдать за тем, к чему это приведёт. Мы ведь ещё так молоды!… Смешно было бы представить: мне около пятидесяти, я сижу в старом кресле и говорю себе: «Мне так везло в музыке, а я растратил себя на ерунду и стал одним из неудачников. В двадцать пять лет мне нужно было заниматься музыкой!» После того, как на 25-летии Motown я впервые показал «лунную походку», я долго плакал за кулисами, мне казалось, что я все сделал плохо. Но после концерта, по дороге к машине я встретил 12-летнего еврейского мальчика и он сказал, - «Это было невероятно! Где ты научился так танцевать??» — Знаешь, чего мне хочется? Хочу, чтобы было так, будто наши жизни начались с того момента, когда мы впервые встретились. Как ты думаешь, такое возможно? Ничто не сближает так, как неудачи, разочарования, разлуки и даже разрыв – маленькие шрамы, которые остаются навсегда и напоминают о том, чего не было, но что могло бы быть. Моя жизнь рушится, но этого никто не видит, потому что я человек воспитанный: я все время улыбаюсь. Я ревности не знал. – Боже, как хочется иметь поменьше желаний! Мне всё равно, кто там вздыхает по нему. Мне не важно, кто они, чем занимаются и насколько сильно он им нравится. — Мне когда-то казалось: все, что случается до восемнадцати лет, это пустяки. Когда девушка рассказывает мне о том, как тратит время, пытаясь достучаться до кого-то, я неизменно отвечаю, что она достучалась. |