ЦИТАТЫ ЧАК ПАЛАНИКИ с каждым разом твоя боль всё меньше и меньше, а потом наступает такой момент, когда ты уже ничего не чувствуешь. Это началось со мной еще в колледже. Заводишь друга, друг женится, и у тебя больше нет друга. Как только ты уделяешь какое-то особое внимание мужчине — любому мужчине, — как только становишься доступной и достижимой, он сразу наглеет и начинает считать, что ты ему что-то должна. Чаще всего люди покидают маленький город, чтобы мечтать туда вернуться. А другие остаются, чтобы мечтать оттуда уехать. — Смерти на самом деле не существует, — говорит Тайлер. — Мы войдем в легенду. Мы останемся навсегда молодыми. Конечно, ей не хватает друзей. И мужа. Но, как сказала бы Инки: отсутствие — теперь это новая разновидность присутствия. Как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили. Как будто надо зависнуть на самом краю, чтобы тебя спасли. Чёртовы подражательницы. Обычно, когда видишься с человеком каждый день, ты не замечаешь, как он меняется. Не важно, как сильно ты любишь кого-то, ты все равно хочешь сделать по-своему. ...парадокс в том, что полмиллиона людей едет в одно и то же место, чтобы побыть в уединении. У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не опустишь ты. Убить тех, кого любишь, это не самое страшное. Есть вещи страшнее. Например, безучастно стоять в стороне, пока их убивает мир. Просто читать газету. Так чаще всего и бывает. Если я могу проснуться в другом месте и в другое время, чем те место и время, в которых я заснул, почему бы однажды мне не проснуться другим человеком? Притворяясь слабым, ты получаешь власть над людьми. По сравнению с тобой они себя чувствуют сильными. Тот, кого ты любишь, и тот, кто любит тебя, никогда не могут быть одним человеком. Мы ностальгируем потому, что сами выбрасываем на помойку — и всё потому, что боимся развиваться. Взрослеть, меняться, сбрасывать вес, создавать себя заново. Приспосабливаться. Адаптироваться. Некоторые из нас рождаются людьми. Остальные идут к этому всю жизнь. Она поднимает руку, стучит указательным пальцем другой руки по запястью и одними губами спрашивает: Мы действительно сами выдумываем трагедию, чтобы как-то заполнить пустую жизнь. В мире, где клятвы не стоят вообще ничего. Где обязательства – пустой звук. Где обещания даются лишь для того, чтобы нарушать, было бы славно устроить так, чтобы слова обрели былое значение и мощь. Никакого равенства полов нет и не может быть. Когда мужчины начнут рожать, вот тогда можно будет говорить о равенстве. Никак не проходит эта болезненная склонность к надежде. Моя пагубная привычка. Пережить можно всё — даже самую страшную боль. Только тебе нужно что-то, что будет тебя отвлекать. Я отболел этой простудой уже три с половиной месяца назад, а ты до сих пор ни разу меня не поцеловала. |
